| Главная страница | Живопись | Фотография |
Что-то ещё
27.01.2025, Schwerin
Как часто мы не замечаем красоты.. Красоты под ногами.. Красоты в людях, красоты текущего момента.. А ведь она есть всегда, стоит лишь её увидеть, заметить, настроиться на ту самую волну... Как часто мы носим в себе недосказанное.... Проходим мимо, не выговариваем вслух то, что хотели сказать, не делимся друг с другм сокровенным. Словно боимся, боимся потерять себя в этом. Но существуют ещё более глубокие причины этих страхов — страх потерять то, что носишь в себе, с словами. Высказать, выдохнуть, и с выпущенным словом отпустить.. Оставить.. Причинив кому-то боль...
Как часто нам надо что-то большее, чем то, что мы уже имеем, и мы гонимся за тем, что по сути не изменит ничего, не радуемся и не ценим то, что у нас есть сейчас, не видим полноту бытия и двигаемся по принципу «дальше, больше». И какое оно на самом деле красивое, это мгновение, хоть оно и преходяще, но сколько порой силы и смысла оно может нести в себе, стоит лишь прислушаться Сердцем к его звучанию. Мгновение, случайно вдруг замеченное и услышанное тобой. Мгновение, к словам которого ты прислушался.
- Тебе нужно что-то ещё?
- Да. Ещё одна единица. Одна капля...
- Но я мог бы дать тебе ещё больше...
- Спасибо, я возьму...
- Бери хоть всё...
Такое сказать может только Солнце. Но почему, затаив дыхание, в ответ молчу я??? Что со мной?
Ещё раз то же самое, только изнутри:
- Тебе нужно что-то ещё?
- Нет.
- Но почему?
- Потому что я счастлива прямо сейчас, когда ты стоишь передо мной и спрашиваешь у меня об этом. И мне хочется, чтобы это длилось.
Мне не хочется больше ничего другого. Мне нравится то, что есть сейчас. И всё, что мне хочется, это чтобы это осталось и никуда не ушло.
Но момент преходящ... Всё проходит. И лишь ценные моменты навсегда остаются в сердце... Можно смеяться, играть, втаптывать это в грязь, но ценное не потеряется, и семена прорастут через это всё. И чем больше «мусора, шума, грязи», слоёв пережитого, чем гуще эта смесь, тем богаче и плодороднее её почва, через которое произрастает семя истинной Любви.
Мне хочется рассказать одну короткую историю, вроде бы о совсем уж банальном и можно сказать и вовсе на первый взгляд ни о чём, но для меня лично наполненную таким великим глубинным смыслом, что не оставить след её просто невозможно, историю, которая вряд ли сравнится по своей наполненности с другими из моей жизни.
В своём маленьком городке без особо большого выбора я долго искала работу по своей специальности график-дизайнера, но так и не находила её, постоянно были какие-то причины, и что-то где-то не совпадало то там, то здесь. То место не подходило мне по каким-либо параметрам, то я месту, то предлагалось место для рекламы проституток в газетах, то работники и вовсе не требовались нигде и все места были уже заняты, и как-то всё это не шло, и я, недолго думая, решила, что пока ищу место на дизайнера, могу между делом поработать где-то и ещё. Первое, что мне попалось и где всё как-то более менее складывалось, как ни странно бы то звучало — работа в магазине на кассе. Никогда и не думала работать в этом чуждом мне направлении, полном противоположности моей творческой профессии. Ну и что ж, я всё же взяла да и устроилась туда, даже можно сказать из любопытства. Что-то абсолютнно новое, неизведанное... То, что я не делала бы вообще никогда. А что? Слабо? Ну и.. давай! Вперёд! И так, ни о чём вообще не думая, я пошла работать в продуктовый магазин на кассу.
Первые дни было очень много стресса. Магазин большой, в самом центре города, там всегда много народу, и мне, нелюбителю шума, суеты и больших масс людей, было всё это очень непривычно и напряжно. Мне показали, как обращаться с кассой и прочее, это оказалось не так уж легко как я думала, нужно было сканировать штрих коды товаров, знать номера основных продуктов питания, самая большая сложность была с названием булочек, которых там было большое множество, что-то около больше ста видов, нужно было быстро уметь выбирать товар из списка, если он не имеет штрих код, знать названия всех выпеченных товаров, и самое главное, необходимо было держать максимальную концентрацию, чтобы правильно всё вводить на мониторе, а так же считать суммы принятых от покупателей и отдаваемых им назад денег. Максимальная концентрация на моменте «Сейчас», любая лишняя мысль влекла за собой лишние беспорядочные действия, ошибки, сбои, пробки в очередях, и в худшем случае выплаты своих собственных денег, если вдруг при допущенной мною ошибке моя касса уходила в минус.
Людей там всегда много, стоят большие очереди. Молодые, старики, люди среднего возраста, школьники, маленькие дети, мужчины, женщины... Красивые, и не очень... Вежливые и сияющие, и не очень... Дружелюбные, раздражённые, заинтересованные, влюблённые, нервные, грустные, радостные, разочарованные, серьёзные, озабоченные, строгие, вдохновлённые, сумасшедшие, задумчивые... и так можно перечислять ещё очень долго. Такие разные и непохожие один на другого... Особо много внимания со стороны молодых симпатичных мужчин, несколько навязчивых и не очень поклонников, записки с номерами телефонов и прочее, что я не пропустила только через себя за эти месяцы там!..
Но вернёмся к тому самому началу, к первым неделям моей работы там. Я проработала где-то неделю в таком стрессе и даже постепенно уже начала привыкать ко всему, это был где-то конец июня или начало июля, прекрасная летняя погода, самое лучшее время для отдыха где-нибудь в отпуске, когда я никуда не могла выбраться из-за работы. И вот пошла вторая неделя работы, я сидела в тот день за первой кассой спиной ко всем остальным работникам за такими же кассами как у меня и ещё очень плохо знала весь работающий персонал там. Работники там были очень разные, многие не столь уж дружелюбны, кто-то помогал мне, когда я просила, кто-то делал это нехотя, мол и у самих там куча своих забот. Меня там по общей договорённости стали звать Ева, в силу того, что мои длинноватые имя и фамилия, которые с трудом произносят люди на другом языке, хорошо подходят под это сокращённое лёгкое имя, или наоборот оно под них...
И снова был обычный рабочий день, я села за кассу спиной, как я уже написала, ко всем остальным кассам, стоящим позади меня в ряд. Снова рекой потекла вереница людей. «Здравствуйте!», считываю товары, называю сумму, получаю деньги, считаю их, отдаю сдачу, «До свидания, хорошего дня!». И так далее... «Здравствуйте» и «До свидания», «Здравствуйте» и «До свидания», «Дайте» и «Возьмите», «Дайте» и «Возьмите», «У Вас мелочь подходящая есть?» и так бесконечным потоком одно за другим в общей массе своей всё это идёт мимо меня. А я сижу на месте и наблюдаю всю эту вот картину, как мир движется вокруг, что-то приходит и снова уходит, и так без конца..... Всё куда-то движется, ничто не стоит на месте... Остаёшься лишь ты, как наблюдатель...
Тут снова появились какие-то незнакомые мне булочки, название которых мне надо было спросить у ближайших сотрудников. На кассе возле меня в тот момент никто больше не находился, обычно мы сидим там по два работника, в одном ряду по две смежных кассы. Мне пришлось встать, чтобы пройти к следующему ряду касс.
Я встала, обернулась, и увидела на следующей ближайшей мне кассе незнакомого мне доселе молодого симпатичного человека, я подошла к нему, поздоровалась, показала ему незнакомые мне булочки в пакете, и он с улыбкой ответил мне их названия, после чего я его поблагодарила и быстро вернулась к своей кассе. Так периодичеси продолжалось в течение всего рабочего дня, и по всем вопросам мне приходилось вставать и снова обращаться к нему. Он терпеливо, вежливо и с улыбкой отвечал на мои вопросы.
И всё рекой лилась, лилась эта самая очередь, нескончаемый поток людей, таких разных, и в то же время в чём-то единых в этой однородной своей массе...
На следующей день я вновь пришла на работу. В этот раз я получила по плану кассу в другом ряду, где в смежном месте со мной сидел этот самый молодой человек. Мы начали работу.
«Как я должен тебя называть?», - спросил он меня. «Ева», - коротко ответила я, - «А как зовут тебя?» «Юлиан», - с улыбкой ответил он, и мы вновь проработали весь день вот так вот, пропуская через себя потоки множества людей. Мне было неудобно постоянно тревожить его с вопросами, потому что когда на кассе кого-то отвлекают, это мешает концентрации в работе, и так легко допустить очередную ошибку. «А это что за булочка, ты знаешь?», - вновь приходилось спрашивать мне у него. Он с терпением и пониманием отвечал.
Прошёл так ещё один день, и ещё, иногда были дни, где нам снова выпадало сидеть на кассах вместе, были дни, где мы сидели с ним в разных рядах, и я задавала свои вопросы другим работникам, были дни, где кто-то из нас по плану имел разные часы работы или свободный день и мы не виделись вообще. Но со временем я заметила, что охотнее всего работаю именно вместе с ним, и у меня сложилось ощущение, что и он этому тоже рад. Как-то вышло, что мы делали оба паузу в одно время, и он сел рядом со мною за стол и мы совсем немного поговорили. Оказалось, что он работает там тоже совсем недавно, что-то около месяца, и скоро заканчивает свою работу там, что делает эту работу лишь временно из-за того, что не сдал свой экзамен на учёбе на воспитателя, и что проработает у нас ещё пару недель и затем уйдёт, чтобы дальше продолжить свою учёбу, и что знает, каково это, быть впервые на кассе, ничего там не зная, потому что сам через всё это недавно прошёл. Я ему тоже вкратце рассказала о себе, и затем мы снова пошли работать, и так текли ещё следующие дни, то утренние, то вечерние смены, то с ним, то без него. Планы составляем там не мы, как выпадет случай, словно в какой-то странной игре, где я всё больше понимала, что мне нравится, когда этот человек находится рядом. У меня складывалось ощущение, что и у него происходит то же самое, это было заметно по тому, как он себя ведёт, как смотрит, как говорит. Вместе, рядом с ним, было просто хорошо. И день выглядел особо прекрасным и работалось гораздо лучше и приятнее, когда он работал рядом со мною. Похоже, мы друг другу действительно чем-то понравились. Я даже стала смотреть в рабочий план и следить, совпадают ли наши смены и кассы. А люди шли и шли себе потоками мимо них... И прекрасный Юлиан иногда появлялся совсем рядом передо мной, уж как выпадало... Но меня всегда это особо радовало. И он радовался тоже. И я стала замечать, что жду этих прекрасных моментов.
И вот уже была последняя неделя, последний день его работы там, а дальше всё похоже обрывалось, потому что... в плановых списках на следующую неделю он уже больше не стоял... И мне стало как-то тревожно. Он ничего не говорил об этом, нам и разговаривать было некогда, да и когда, если потоками идут мимо нас люди и их надо постоянно обслуживать. «Здравствуйте», «До свидания», «Дайте», «Возьмите», «Пожалуйтса», «Спасибо», следующий... За ним другой, следующий, за ним другой, следующий, следующий, следующий, другой, другой, следующий... И так без конца. «Здравствуйте, Вы мне не очень понравились, до свидания», «Здравствуйте, Вы мне симпатичны, до свидания», «Здравствуйте, Вы мне безразличны, до свидания», «Здравствуйте, Вы кто? До свидания» , «Дайте и возьмите», «Дайте и возьмите»...
«Здравствуйте!», «Дайте столько-то пожалуйста», «Будете расплачиваться карточкой?», «У Вас мелочь подходящая есть?», «Ещё один цент?», «Вам нужно что-то еще?», «Нужна ли мне ещё Ваша мелочь, да, давайте!», «Вот Вам сдача!», «Вам нужен чек?», «Есть какие-то вопросы?», «Ах, Вам нужен маленький пакетик?», «Возьмите», «Хорошего дня!», «До свидания!»
«Здравствуйте, давайте, берите, и... Пока!»
Какая прекрасная практика тренировки непривязанности!
Когда говорить мне с ним? О чём? Как? Работа...
Работа... На площади девы Марии, этажом ниже под землей, словно в самом её чреве, в моём собственном глубинном чреве, где я, Ваша Ева, прародительница всего человечества, Матерь Мира, Ваша Мать, снова лицезрею новые поколения своего же собственного генома, наблюдая спроектированный моим же сознанием мир... Здравствуйте и до свидания, ступайте с миром, Дети мои, и будьте счастливы. Я прихожу каждый раз сюда, на своё место в своё время, чтобы снова увидеть всех Вас и.. самое главное тебя, мой Рыцарь. Мы запутались где-то в далёких веках, и сегодня мы снова здесь. Вместе. Я пошла на эту работу только для того... Ничто не случайно, всё совпало в одно. Мы снова здесь. Вместе. Мы все одно. И Роза Ветров просвечивает и приоткрывает сквозь пелену времён и разных слоёв накоплений свой прекрасный таинственный неповторимый узор. Узор страсти, узор наших рискованных шагов, узор насмешки над самими собой. Узор твоей удивительной улыбки, чудо-Человек. Наши небеса знают обо всём. И чем мы выше, тем ниже, ниже... глубоко под землёй, в чреве Марии... Шторнирен? Ошибка? О, сейчас, я позову заведующий персонал. О, вот Вам семнадцать евро и тридцать пять центов назад, дети мои, ступайте с миром и будьте счастливы. Следующий стоящий пожилой клиент вдруг неожиданно говорит мне такие слова: «Я стою здесь из-за долгов, Вы у меня их заберёте?» Что мне остаётся сделать, как не улыбнуться и не назвать их сумму? После расплаты он спрашивает - «Скажите, Вы забрали все мои долги?» Что мне остаётся ответить, как не улыбнуться и не пожелать ему хорошего дня? Я не святая Дева Мария, я Гибкая Схема, которая пожирает стремительным развитием своей техники этот мир. Ха ха, дайте лишь деньги. Они решат все Ваши проблемы. Я съем не только Ваши долги, но и Вас, я выпью Вашу кровь до дна, мой прекрасный прохожий. Ступайте с Миром, у Вас их больше нет, как нет и Вас самих. Стоит лишь закрыть мне глаза, и не станет ни Вас, ни меня, ни этого странного выдуманного мною мира тоже...
Мира с этой властвующей над вами системой, где вы, зависимые от неё рабы, бежите покупать что-то для еды в магазинчики, но для этого сперва должны заработать эти самые бумажки, которые протягиваете мне сейчас на кассе, а то и вообще что-то виртуальное, что якобы приходит на вашу карточку. Ой, что? Простите, небольшой сбой... А? Сбой в электричестве? Ну что ж, идите помирайте себе с миром, если этот сбой надолго, то вам обеспечен хаос, в котором вы вряд ли выживете...
Мира, в котором всё-таки кто-то должен быть, в котором должно быть что-то святое, ради чего все мы здесь, ради чего мы все живём.
Твоя улыбка, глаза, образ... Это пожалуй и всё, ради чего я здесь. Всё остальное лишь фон...
«Вот чёрт, какакя цельность!» - сказал бы мой давно уже умерший учитель по живописи, задумчиво и медитативно вглядываясь в очередную понравившуюся ему картину. «Дайте мне грязь, и я напишу Вам женское тело» - так любил говорить он своим ученикам.
Что из всего увидишь и как это всё используешь, что из этого всего возьмёшь... Зависит лишь от тебя. Бери от жизни всё самое лучшее и делай из этого всё самое лучшее, выбор на самом деле есть всегда. Наслаждайся жизнью! Каждый момент наполнен великой силой, прекрасным. Стоит лишь разглядеть это... и взять.. создать... и подарить...
«Ах, сколько стресса сегодня!», - говорю я Юлиану, уходя на паузу, - «дай мне пожалуйтса мою воду...». Он протягивает мне бутылку с моей водой и отвечает, слегка покраснев: «Вчера тут было ещё хуже». «Правда?» - с удивлением спрашиваю я. «Но вчера меня тут не было вообще, у меня был свободный день и я не знаю, как тут было у тебя в моё отсутствие», - думаю про себя я. «Да, вчера было тут совсем плохо», сказал снова он и я задумчиво ушла на паузу. И только и ждала, когда она поскорей закончится, нехорошо там как-то одной, без него. Да и он похоже действительно последний день здесь. Господи, что дальше? Как?? И почему меня так тянет к нему? О Господи только не это, я что, влюбилась что ли??? Меньше всего ожидала такое. Когда на паузе был он, он стоял у меня на кассе, ожидая своей очереди, и когда приблизился к моей кассе, оказался передо мной с пакетом, в котором лежали всего две одинаковые булочки. «Две с сыром и луком, застенчиво сказал он». И ушёл на паузу, которая уже почти заканчивалась.
Мне стало по-настоящему жаль, что он работает тут последний день. Что делать? Когда говорить с ним? Как? О чём? Быть может, как-то оставить ему свой номер телефона? Но он не спрашивал об этом, не спрашивала ни о чём у него и я.
И вот уже были последние часы работы, он по плану должен был закончить свой рабочий день на час раньше, чем я. Когда он закончил свою работу, он не сказал ни единого слова, просто молча встал, забрал свою кассу и быстро вышел из нашего ряда. Я думала, что может быть я сошла с ума, и что происходит, почему он даже не попрощаался со мной? Мне это было странно и так горько и страшно, что я не увижу больше его вообще. Только вот думать дальше или расстраиваться было нельзя, надо же было держать концентрацию на своей работе, любая посторонняя мысль — и всё полетит к чертям собачьим, ты запоришь, наделаешь кучу ошибок, уйдёшь в минус или дашь неправильно сдачу и будут проблемы и недовольство посетителей. Размышлять нельзя. Плакать нельзя. Надо просто собраться, и жить дальше, как велит то жизнь и текущий момент.
Всё в этом мире имеет своё место, время и смысл. «Здравствуйте, дайте, возьмите, досвидания». Пришло и ушло, и так дальше. Пришло и ушло, пришло и ушло, и снова пришло. Вошло и вышло, вошло и вышло. Вдох и выдох, вдох и выдох, вошло и вышло... Так... Просто сложилось... Так... Совпало... Что вдруг... Минут через пятнадцать я заметила, что он стоит в очереди снова возле моей кассы. В этот раз он взял больше продуктов, видимо для дома... Я заметила, что моё сердце бьётся сильней и быстрей. Что это? Что со мной? И почему он тоже здесь, снова на моей кассе? Подошла его очередь, я заметила, что счастлива, что он снова здесь, отсканировала его продукты и, как полагается работнице на кассе, назвала ему сумму, которую он должен был мне заплатить.
И этот момент, когда он стоял прямо передо мной, был таким прекрасным и светлым, я была так рада, что он тут, рада была видеть его, безо всяких причин, сама не знаю почему, просто потому что мне этот человек нравится или может быть я его люблю, или возможно есть ещё какие-то глубинные причины всего происходящего, но это было действительно неописуемо прекрасно и настолько наполненно силой, и длилось какое-то неопределённое время.
Он стоял передо мной молча и не говорил ни слова о том, что уходит, что это его последний день здесь или час, он вообще ничего про это не сказал, он лишь стоял с улыбкой, смотрел мне в глаза, и я тоже смотрела на него, и в этот самый момент оcознавала, что мне кроме того, что здесь и сейчас происходит не нужно больше ничего, и тут, расплачиваясь, он вдруг задал мне всего лишь один единственный вопрос: «ТЕБЕ ЕЩЁ ЧТО-ТО НУЖНО?»